Донецк: лишь бы не было прямых попаданий…

В апреле исполняется три года, как Донецкая и Луганская народные республики отпочковались от остальной Украины. Работают ли в Донецке магазины, есть ли на полках товары, чем и как живут жители этой непризнанной страны, в которой к тому же идёт война, — об этом и многом другом рассказывает журналист из Донецка.

Сомнительный повод хвастаться

Жить в Донецке можно, если это где-нибудь в центре — здесь уже мало кто обращает внимание на отдалённый грохот артиллерийской канонады и взрывов. В отличие от жителей прифронтовых окраин.

— Ой, вчера мои на Путиловке (северная часть столицы ДНР. — Авт.) уже думали в подвал бежать, так шарахало неслабо, — рассказывает коллега.

— Да ладно, на Трудовских (юго-запад Донецка. — Авт.) мы уже неделю из погреба не вылезаем, — отвечает ей другая.

Ловлю себя на мысли, что мы, в Донецке, «хвастаемся» тем, что ужасней, а не тем, что лучше.

Ещё один повод почувствовать своё превосходство — это место твоего пребывания в 2014 году. Спасался ты в России или на Украине? Или же в самое тяжёлое время оставался в Донецке? Это часто становится аргументом в спорах, даже появились термины: «понауехавшие» и «возвращенцы». Хотя дончане — народ доброжелательный, мстительности и злобности в характере местных нет.

— Да, конечно, многие пересидели самые страшные дни в тёплых местах, но разве можно за это осуждать? — великодушно вопрошает моя подруга Ольга. — Гораздо приятнее видеть, что люди возвращаются, город ожил, светятся окошки в доме напротив, который ещё год назад стоял тёмный. Я даже пробкам на дороге радуюсь!

Людей в городе действительно много. В супермаркетах очереди к кассам, припарковаться возле торговых центров непросто даже в будние дни, а общественный транспорт в час пик берут штурмом.

Город контрастов

В центре открываются магазины, кафе. Очереди стоят в театры, билеты нужно покупать за месяц до постановки. Дефилирует молодёжь по бульварам, и с мая до поздней осени работают фонтаны.

А в это время где-нибудь на окраине Донецка после очередного обстрела нет воды и света. Это Октябрьский, Петровка, Путиловка. Там совсем другая жизнь. Разрушенные дома зияют провалами окон и так непохожи на ухоженные коттеджи в центре.

Контрасты не только между центром и прифронтовой зоной. Например, билборды с пафосной фразой: «Донбасс сам решает свою судьбу». А тут же рядом на корточках бомж с консервной банкой, полной мелочи. Конечно, таких персонажей в любом городе полно. Но с 2014 года нищие попрошайки в Донецке просто на каждом углу.

Или вот: мраморное крыльцо элитного салона стрижки бороды, а буквально за углом — очередная комиссионка с одеждой, источающей запах безнадёги.



В детских садах — локальный коммунизм

Кстати, именно комиссионки — настоящий маркер благосостояния дончан. Этих унылых сэкондов я не помню здесь до войны. Возможно, они и были, но не в таком количестве и не в крупных магазинах в центре. В них есть всё: одежда, обувь, бытовая техника, даже велосипеды.

Для многих это последняя возможность что-то купить по доступной цене.

— Скажи, они эти джинсы с Марса, что ли, привозят? — предъявляет почему-то претензии мне соседка Марина. — Как можно продавать обычные штаны за три тысячи?

Марина сама воспитывает двоих детей — сына-подростка и дочку, которая ходит в детсад. Её зарплаты школьного учителя (6 тысяч рублей с копейками) едва хватает, чтобы прокормиться и оплатить коммуналку.

Благо с 2015 года все сады в республике бесплатны. Кормят детей полноценно. В ежедневном меню мясо, сыры, фрукты, выпечка. Всё это благодаря гуманитарной помощи из России.

Ещё одно экономическое завоевание республики — низкие коммунальные тарифы. Их не поднимают с 2014 года. Дончане за коммуналку платят в разы меньше, чем их бывшие земляки, проживающие на территории Украины. Кстати, рост тарифов в Незалежной вынудил вернуться в Донецк немалое количество горожан, которые раньше уехали из города по принципиальным соображениям. Республику они, мягко говоря, не приветствуют, но вынуждены смириться.

Также остаются низкими цены в муниципальном транспорте — 3 рубля в троллейбусе или трамвае. Правда, в маршрутках цены повысили — с шести рублей до восьми-девяти.



Око видит, да зуб неймёт

В магазинах Донецка есть всё, ну или почти всё. Если чего-то нет, то это можно привезти. За три года дончане неплохо изучили ассортимент российских товаров, привыкли к белорусской продукции.

Своё, местное, в Донецке тоже производится, но процент отечественных товаров на полках пока невелик. В основном хорошо себя чувствует пищепром, количество предприятий даже выросло в сравнении с довоенным периодом. Украина своей блокадой только поспособствовала этому развитию.

— Всё это хорошо, но у меня пенсия 2 600 рублей при стаже 40 лет, — причитает моя соседка Наталья. — На Украину ездить за моей заработанной пенсией здоровье не позволяет, там нужно столько кругов ада пройти. Живу за счёт республиканских выплат. Но что я могу купить на эти деньги?

Цены в Донецке если не московские, то уж точно воронежские. В магазине свинина — 300 рублей, фарш — 250 рублей, сыр «Российский» — 400 рублей, картофель — 20 рублей, яйца (десяток) — 60 рублей, молоко (1 литр) — 40 —50 рублей. На рынке цены почти не отличаются. Можно, конечно, искать продукты дешевле по акциям или делать покупки на ярмарках, но жизнь всё равно дорогая.

Что касается одежды, бытовой техники, то тут цены и вовсе космические. Люди приспосабливаются заказывать товары через интернет, даже с учётом оплаты доставки выгода существенная.

— Заказал мобильный телефон в России, там он на 5 тысяч дешевле, чем у нас в Донецке, — рассказывает мой знакомый.

Украинские товары, несмотря на блокаду, на полках магазинов присутствуют. Другое дело, что стоят они гораздо дороже российской, белорусской и уж тем более отечественной продукции. Связано это с поборами на блокпостах.



Я б в чиновники пошёл, пусть меня пристроят

Если брать зарплаты, то и тут контраст разительный. Очень неплохо чувствуют себя работники многочисленных министерств и ведомств — здесь зарплаты от 13 до 40 тысяч, слуги народа себя не обидели.

Защищены от нищеты военнослужащие республики — там зарплаты начинаются от 15 тысяч плюс довольствие, офицеры получают в два-три раза больше. Но в отличие от чиновников военным приходится периодически находиться на передовой. А там риск погибнуть или получить ранение вполне реальный.

Традиционно труд работников образования и здравоохранения оплачивается скромно. Хотя зарплаты бюджетникам глава республики Александр Захарченко поднимал несколько раз, они остаются сравнительно невысокими. И как раз представители именно этих профессий в дефиците. Укомплектованность штата врачей по республике не выше 60%. В республиканском центре занятости стенды пестрят вакансиями. Но предлагаемые зарплаты не внушают оптимизма.

— Фельдшеру в обстреливаемой Горловке обещают ставку 5 тысяч. Конечно, с различными надбавками, ночными, праздничными набежит больше, но разве это зарплата? — задаёт риторический вопрос знакомый врач.

Для остальных жителей найти работу очень сложно, самых непритязательных устроит временная занятость: разбор завалов, помощь в восстановлении и благоустройстве города. Зарплата тут чуть больше трёх тысяч.



«В 2014-м за Россию было меньше людей, чем сейчас»

Как сейчас живётся и работается в непризнанной Донецкой народной республике и почему родственники не могут попасть друг к другу из населённых пунктов, расположенных в 30 минутах езды.



От Воронежа до Донецка всего 400 километров. Меньше, чем до Москвы. Между тем жизнь в непризнанной Донецкой народной республике совсем не похожа на нашу. В прошлом номере «МОЁ!» писала о том, что Донецк стал городом контрастов: если в центре жизнь течёт мирно, то на окраинах — отключения воды, света, обстрелы, разрушенные дома… Рассказали мы и о том, что дефицита в магазинах нет, торговые центры работают, но пенсии и зарплаты крошечные, при том что цены такие же, как в Воронеже.

Кого национализация оставила без работы

В начале марта в ДНР началась так называемая национализация. Множество крупных предприятий (машиностроительная, угольная, металлургическая отрасли), которые работали в украинском правовом поле, были взяты под внешнее управление в ответ на украинскую блокаду.

— Большинство работников переведены на 2/3 зарплаты, некоторым уже объявлено об увольнении в мае, — говорит Александр, работник одного из национализированных предприятий. — Никто не понимает, как всё будет дальше, с чем мы останемся.

Впрочем, в руководстве ДНР, видимо, понимают, насколько сложно наладить выпуск и сбыт продукции в условиях непризнанного (в том числе и Россией) государства. И если в первые дни национализации обещали запустить производство за 1,5 — 2 месяца, то спустя две недели уже озвучили 3-месячный срок.

В связи с введением с начала марта внешнего управления на предприятиях была заблокирована выдача гуманитарной помощи от штаба Рината Ахметова — украинского олигарха, чьи предприятия в первую очередь подверглись процедуре национализации.

— Я в 2015-м потеряла мужа, во время обстрела он не добежал до подвала, где я пряталась с детьми, — рассказывает 30-летняя Елена. — Я осталась одна с двумя детьми. Получала всё время гуманитарку от Ахметова как малоимущая. Это была существенная помощь. Теперь и этого не стало. А российская гуманитарка, как оказалось, мне не положена...

Справедливости ради отметим, что российскую гуманитарную помощь получают семьи с детьми до трёх лет. А ещё она распределяется по больницам, школам, детсадам.

Украинский язык в Донецке не забывают

В республике работают 540 детсадов, около 500 школ, более ста техникумов и колледжей и 18 вузов. Все учреждения переходят на российские программы обучения. Язык преподавания в подавляющем большинстве случаев русский. Но украинский никто не отменял, его продолжают изучать. В Донецком национальном университете осталась кафедра украинского языка и литературы. Преподаватели говорят, что её выпускники не останутся без работы.

Февральский указ Владимира Путина о признании документов, выданных в ДНР и ЛНР, добавил уверенности будущим выпускникам донецких вузов. Хотя и до этого студенты с успехом поступали в российские университеты, имея на руках аттестаты и дипломы ДНР.

— Я с лёгкостью поступила в московский вуз. Самым сложным оказалось принять решение уехать в незнакомый город, да ещё и такой большой, как Москва, — говорит Наталия Козак, которая с дипломом бакалавра донецкого вуза поступила в Московский государственный педуниверситет на магистерскую программу «Русский язык в различных сферах коммуникации».

Но для республики важно, чтобы молодёжь оставалась на родине. К тому же обучение на платных отделениях в России стоит в разы дороже.

Разорванные связи

Линия разграничения воюющих сторон разорвала не только территорию Донбасса, но и связи между родственниками. Города-спутники Донецка, расстояние между которыми раньше равнялось 30 минутам езды, теперь практически недоступны. Между ними несколько блокпостов, а дорога с очередями занимает не меньше суток. Кроме того, требуется оформить пропуск в службе безопасности Украины — но не факт, что после этого тебя не задержат за «сепаратизм».

Люди, оказавшиеся волею судьбы под Украиной, живут в переименованных новой властью городах, на декоммунизированных улицах.

— Моя Авдеевка (город в десяти километрах от Донецка. — «Ё!») становится дырой, народ повально пьёт, — рассказывает коллега, которая осталась там из-за пожилых родителей. — Мэра скинули и создали военно-гражданскую администрацию с руководителем — выходцем из Львова. С нашим мнением никто не считается. В прошлом месяце украинские вояки забили насмерть местного парня. Вы думаете, кого-то наказали?

В марте руководители ДНР и ЛНР Александр Захарченко и Игорь Плотницкий заявили о старте гуманитарной программы по воссоединению народа Донбасса. На КПП организовывали центры по оказанию помощи жителям из подконтрольного Киеву Донбасса. В центрах можно оформить документы на лечение в больницах Донецка или на поступление в вузы ДНР. Также здесь выдают к Дню Победы помощь ветеранам Великой Отечественной — по 10 тысяч рублей, или по 5 тысяч гривен.

Ну а сам Донецк живёт. Такой чистоты дончане не помнят и до войны. Как говорит мой друг, мы выдержим всё: цены, непризнанность, блокаду, лишь бы не было прямых попаданий…

Будем ли мы вместе?

Я много общаюсь с людьми, а потому позволю себе утверждать, что в 2014 году за ДНР, ЛНР и Россию было гораздо меньшее количество дончан, чем сейчас. Люди ещё верили украинской власти. Война, лишения и политика абсурда Украины сделали этих сомневающихся нашими союзниками… Я скажу больше: дончане относятся с большим скептицизмом к идее быть чем-то обособленным от России.

Сейчас большие затруднения в экономике нашей республики именно в силу мизерности наших границ. Промышленные мощности Донбасса (тот же горловский завод «Стирол») были рассчитаны на всю Украину, а не на территорию ДНР. А потому умные люди надеются на освобождение наших границ от украинских «вызвольныкив» и союз с Россией. Многие устали, но всё равно верят. И основания для этого есть. Они во всём, что нас окружает: российская валюта, российские программы обучения, сотрудничество всех ветвей власти с аналогичными в России. Моя подруга называет это «ползучей интеграцией». Да, в России есть свои сложности, но жить в большой семье — это значит решать проблемы сообща.

Юлия АНДРИЕНКО