Когда мы подыхали на промке - это была литература, только ее никто не видел. И никто об этом не напишет. Я напишу, если останусь жив, но это не точно.
Когда в Петроградском районе Донецка очередной химарь убил мирных людей - это снова была литература. И ее снова никто не видел.
Когда стали 200 мои друзья, с кем шутил и делил миску супа - это была страшная, зубодробительная литература.
Когда Калина на промке закрыл меня собой от комика - это была литература!
Когда мы взяли Авдос и в первый же выезд попали под камикадзе, и нашу буханку размотало в хлам - вот уж была литература!
Когда Штурман с простреленной рукой откатывался к Вате - литература!
Когда Инженер вплотную подошел к блиндажу противника, пропихнул в бойницу рюкзак с взрываниной и шел обратно, ожидая очереди в спину - это литература. ...