50 оттенков «КАЛАШНИКОВА»: МИССИЯ ВЫПОЛНИМА

От создателей ближних и дальних нолей, распаковки амерского снаряжения, создателей мастерского хвата и автоматного огня представляют рассказ: МИССИЯ ВЫПОЛНИМА.





Портовые огни пронзали мутную пелену ночи, рисуя призрачные тени на стенах обшарпанного склада, где Капитан пытался найти хоть пару часов забытья. Но сон был лишь другим полем боя. Снова и снова он возвращался к той проклятой миссии в Курской области, к дням, когда враг наступал, а каждый вздох казался украденным. Его задача была проста и смертельно опасна: проскочить в кузове пикапа, глубоко в тылу, где линия фронта уже казалась далеким эхом, но угроза была острее бритвы.

В темноте сознания, словно заевшая пленка, прокручивался один и тот же момент. Взрыв. Глухой, сотрясающий землю удар 155-миллиметрового снаряда, разорвавшего воздух всего в километре от их хлипкого укрытия. И самое страшное, что рвало его душу на куски, от чего он метался, словно пойманный зверь, – это глаза старого деда. Полные невообразимого изумления и абсолютно не понимающие, что происходит вокруг, они смотрели прямо в Капитана.
«Отец, подожди! Потом езжай!» — кричал Капитан, его голос тонул в какофонии взрывов и собственном бессилии. Но старик стоял, как вкопанный, что-то шептал бабке, а та, криво усмехаясь, тыкала пальцем на Капитана и его помощника, словно они были диковинными зверями в цирке. От этого ехидного смеха, от этих непонимающих глаз, Капитан с содроганием просыпался в холодном поту, ощущая на языке привкус лёгкого, но жгучего испанского стыда.

Резкий, пронзительный звонок мессенджера Telegram разорвал утреннюю тишину. Капитан опустил взгляд на экран. Аккаунт одного из тех, кого он мог назвать настоящим братом по оружию. Человек-легенда, прошедший ад и готовивший элитные отряды спецназа в десятках конфликтов. Говорили, он мог отрезать себе ноги и пришить их обратно, если того требовал репортаж канала Рен ТВ .
«Да», — коротко бросил Капитан, его голос был хриплым от недосыпа.
«Здорово, братишка! Есть задание», — раздался в трубке низкий, прокуренный баритон. — «Нужно прибыть в один из военторгов, обговорим новую миссию и состав группы. Заодно захвати камеру, снимешь разбор нового подсумка, чтобы подписчики не скучали».
Капитан усмехнулся. Даже в самое пекло они не забывали о "контенте". «Так точно, товарищ командир. Буду через два часа».

Капитан отложил телефон и посмотрел в окно. Там, снаружи, мирно раскинулся тёплый солнечный день, словно насмехаясь над грядущими событиями. Он открыл гардероб, где каждый предмет экипировки был подобран с дьявольской точностью. Из глубины он выхватил свои парадные брюки Crye Precision Gen 3 от All Multicam — не просто штаны, а боевая кожа, проверенная в сотнях полигонных заварушек. Сверху — тактическая футболка 5.11, подчёркивающая его мощную, жилистую фигуру. На ногах — надёжные ботинки Outventure, готовые к любой поверхности. Он взглянул на свои татуировки — каждую историю, высеченную чернилами на коже, словно полировал боевые награды. Надел очки ESS, которые всегда были наготове, и нахлобучил восьмиклинку-кепку в цвете мультикам, тень от козырька которой скрывала его острый, проницательный взгляд.

Дверь распахнулась с лёгким скрипом. Капитан шагнул навстречу новому заданию, его шаги были чеканными и уверенными. Он не просто шёл — он нарезал углы зданий, сокращая путь, словно уже был в бою, каждая секунда имела значение. В его глазах горел тот самый огонь, который отличает охотника от жертвы, солдата от гражданского. Тайная миссия ждала.





Капитан добрался до "военторга" с той бесшумностью, что отличает настоящего хищника. У входа его движения стали отточенными, почти инстинктивными: "маятником" он сканировал пространство, взглядом выхватывая каждую тень, каждый шорох. Руки сами собой взлетели, имитируя идеальный хват "Магпул", даже когда в них не было оружия. Секунда – и он скользнул внутрь, прижимаясь к стене, стремительно выдвигаясь к невзрачному дивану, что служил негласным штабом для их секретных "блогерских" операций.

Там, у дивана, среди запаха затхлой кожи и неясных теней, восседала глыба мускулов и седины. Бородатый исполин в кимоно и с чёрным поясом, он сидел в позе лотоса, вдыхая тонкий аромат японских благовоний, а его мощные руки чертили в воздухе таинственные, едва заметные круги. Это был Бадьян, позывной, что вбивался в память одним своим звучанием. Мастер боевых искусств, легенда боевого дела, человек, чьё имя шептали в самых закрытых кругах. Говорили, что ещё на срочной службе он выполнял задания, о которых знали лишь председатели компартий, а после распада Союза ушёл в такую тень, что сама тень сбежала от него, охваченная страхом. Рассказывали, что когда Бадьян ложился спать, тьма в его комнате включала свет и отступала прочь. Он не просто мыслил — он *придумывал придумывать*. Бадьян был одним из тех, кто первым начал тренировать элитные спецподразделения, но всегда делал это в глубочайшей тайне, чтобы о его методах не прознала даже самая проворная разведка.

Внезапно, словно по наитию, Бадьян распахнул глаза. Его взгляд, острый, как лезвие самурайского меча, тут же нашёл Капитана. С нечеловеческой скоростью, одной плавной, взрывной волной он поднялся, совершил стремительный кувырок и выпрямился, без единого лишнего движения.
— Здорова, Саня! — выдохнул он, прежде чем тут же поправиться, отдавая честь. — Товарищ капитан, здравия желаю! Как вы? Мы тут не одни, кстати. "Афганец", "Отец" и вся компания уже в сборе.



Капитан и Бадьян обменялись древним, почти ритуальным приветствием медиа-спецназа: руки мгновенно взлетели, имитируя идеальный хват автомата, и Капитан, с хищным блеском в глазах, рявкнул:
— Я первый в тебя стрельнул!
Этот ритуал, разработанный неким гением "физически аморального стиля" в начале нулевых, когда он вел интенсивные тренинги в самых секретных частях, был залогом доверия. На его шевроне красовалась летучая мышь на фоне синего щита с мечом – легенда гласит, что такого знака отличия больше нет ни у кого на планете.

Бадьян замер. Его тело, отточенное до предела, напряглось, прислушиваясь к еле уловимым шорохам сбоку.
— Что там? — тихо спросил Капитан, чувствуя, как адреналин начинает бурлить в крови.
— Это Афганец, — прошептал Бадьян, и тут же шорох, к которому он прислушивался, начал трансформироваться в могучий, уверенный храп. — Все комары, вся луна... он спит "на автомате".

Капитан подошел ближе к самому тёмному углу "военторга", и его взору предстала сюрреалистическая картина: гора мускулов, мужчина в возрасте, но словно выточенный из камня, спал стоя. Его боевая рубаха и штаны шаолиньского монаха обтягивали каждое сухожилие. Вокруг него роились комары, но ни один не смел его коснуться. Даже полная луна, пробившаяся сквозь плотные тучи в ясный день, казалось, специально выглянула, чтобы своим светом обеспечить покой этому воину.

Внезапно Афганец прихрапнул, издав что-то вроде низкого рычания, и резко распахнул глаза. Его взгляд, мгновенно сфокусировавшийся на Бадьяне и Капитане, был полон огня. В одно мгновение он вскочил, и его руки, словно молнии, закружили в воздухе, жонглируя острыми ножами. Не переводя дыхания, он уставился на Капитана и начал молотить вопросами:
— У тебя есть три патрона в кармане? Есть ли у тебя знакомый соседний батальон в кишлаке? Ты являешься международным инструктором спецназа? Ты умеешь спать в пустыне, когда вокруг минное поле? Ты знаешь, сколько крови в среднем теле человека? Ты помнишь, как пахнет дым после залпа РПГ?..
Вопросы сыпались таким шквалом, что Капитан едва успевал их осознавать, не говоря уже о том, чтобы сформулировать ответы.

Вдруг всё замолкло. Тишину разорвал грохот огромных, тяжёлых шагов, сотрясавших пол.
— Это Отец, — прошептал Афганец, прекратив жонглировать ножами. — Лучше молчите, иначе он начнет вас унижать и бить, и самое страшное… вам это понравится.

Спустя мгновение из тени выступила исполинская, накачанная фигура, скрытая балаклавой. Его присутствие было настолько мощным, что казалось, воздух вокруг него сгустился. Голос Отца, когда он заговорил, был низким, басовитым, словно пропущенным через фильтр – говорят, в детстве он проглотил китайский диктофон, и ещё в школе его прозвали Левитаном. Отец грозно окинул всех взглядом, снял два пулемета с широких плеч, бросив их на пол с глухим стуком, и тяжело опустился на диван.

Внезапно раздались ритмичные хлопки в ладоши, и знакомый всем по передачам "Военная тайна" с РЕН ТВ голос произнес, прорезая напряженную тишину:
— Ну что, господа! Я не спроста собрал вас всех здесь. Вы – невероятно грозная команда, и именно вам я хочу предложить крайне секретную миссию! При её успешном выполнении вы получите не только славу, но и целую армию новых подписчиков, сможете обвешать стены грамотами до потолка и создать по-настоящему уникальный контент! Вы готовы, парни?

Все встали. Бадьян, по старой армейской привычке, первым шагнул к Мастеру, чтобы обняться, и с гордостью начал рассказывать отряду о том, как давно они знакомы, и как когда-то участвовали в жесточайших состязаниях по вольному карате на острове Окинава, где каждый удар мог стать последним.

Отряд был в сборе и готов принять секретную задачу.



— Ну что, джентльмены, — голос Мастера, усиленный невидимыми резонаторами, пронесся по "военторгу", — достаём камеры, занимаем позиции на диване. Сначала мы кое-что обсудим в прямом эфире, часа полтора, не меньше. А потом — небольшой, но динамичный разбор, чтобы подписчики не расслаблялись и чувствовали пульс событий.
Следующие несколько часов растворились в мелькании индикаторов айфонов, бесконечных беседах о беседах, что тут же заливались в сеть, и нервной суете монтажа. Каждый член команды, от Мастера до Афганца, превратился в отлаженный механизм медиа-войны. Когда последний ролик был смонтирован и ушел в цифровую бездну, Мастер, наконец, выпрямился, его взгляд пронзал каждого насквозь.
— Итак, парни, — его голос стал на несколько тонов ниже, обретая стальные нотки. — Ситуация с началом СВО, как вы понимаете, крайне тяжёлая. Практика показывает: сторонников недоверия к нам становится всё больше. Нам необходимо укрепить свои позиции. А для этого, — он впился взглядом в Капитана, — необходимо что? Правильно. Поехать в район боевых действий и снять там контент. Самый опытный в этом среди всех здесь сидящих — это, безусловно, товарищ Капитан. Он брал интервью у бойцов прямо в развалинах, уходил от погони деда с бабкой где-нибудь в Курской области, когда они пытались его накормить. Если мы не сделаем этого, то камнем в небытие уйдут все наши труды. Все эти доморощенные "военные юмористы" только и ждут, чтобы нас уничтожить. А без подписчиков, господа, мы просто исчезнем.
Мастер выдержал паузу, позволив своим словам осесть в воздухе, словно свинцовым пулям.
— Итак, товарищ Капитан, — его голос вновь набрал силу, — доведите ваше видение выполнения этой миссии членам нашего отряда. Нам нужна общая концепция. Ваш опыт бесценен.
Капитан поднялся. Все огни подсветок, прикрепленные к камерам айфонов, немедленно устремились на него, заливая фигуру ярким, беспощадным светом.
— Итак, братья, — начал Капитан, его голос был спокоен, но полон решимости, — ситуация, без преувеличения, опасная. Но есть вещи, которые очень сильно облегчат нам работу. Первое: мы разобьемся на две группы – "первый" и "второй". "Первый" рассказывает, показывает, ведет диалог. "Второй" снимает, монтирует на ходу. Второе: необходимо, чтобы во время поездки наш дрон-детектор пищал постоянно. Это один из самых важных аспектов безопасности и, что немаловажно, контента. Третье: для создания по-настоящему вирусного контента, нам необходимо искать только своих, преданных подписчиков. Ни в коем случае не пытайтесь брать интервью у мимо проходящих штурмовиков – и вообще, лучше им не говорить о том, кто мы такие. Это опасно.
Капитан сделал небольшой вдох, обводя взглядом суровые лица товарищей.
— И ещё, крайне важно собрать гуманитарную помощь и вручить её на камеру. Этот способ называется "срочносбор". Очень важно снять сам процесс вручения бойцам с разных ракурсов. Хайп и уважение будут заслуженными. Поэтому я считаю, что этой миссии мы дадим название: "Гуманитарная помощь".
Мастер медленно похлопал в ладоши. Его пронзительный взгляд, в котором, казалось, отражались отрывки всех когда-либо снятых видеоклипов о войне и подготовке, устремился в, казалось бы, недоуменные глаза Капитана. Спустя мгновение Мастер начал свою речь.
— Товарищ Капитан, — голос его звучал теперь глубже, — это хороший план. Но мы не должны забывать о нашем главном долге: мы должны делиться нашими знаниями. Передать воинам секретные техники стрельбы, ножевого боя, тактики и наше личное мнение касательно ситуации на передовой.
Команда согласно кивнула, тяжесть их согласия чувствовалась в воздухе.
— Согласен, Мастер, — произнес Капитан. — Разрешите готовить группу и выдвигаться. Как я понял, вы назначили меня старшим?
— Именно так, Капитан, — подтвердил Мастер. — Пока вы будете там, я разработаю и выпущу в свет очередную методичку по стрельбе и тактике. Кто-то же должен научить их воевать?!
— Так точно! — прогремел слаженный хор команды в ответ Мастеру.
— Ну что ж, — заключил Мастер, — встречаемся после выполнения задачи, у нашего святого дивана.





Мастер, словно древний шаман, издал короткое, но громогласное "Осс!!!" и, не говоря больше ни слова, растворился в тенях, оставив команду наедине с подступающим рассветом и неясностью грядущего.

— Ну что, — Капитан стряхнул с плеча невидимую пыль, — пора собираться. Нужно отточить стиль. Форма одежды – максимально тактикульная. Ветеранский американский спецназ – наш ориентир. "Булаты" с их писком я принес, кстати. Планирую сделать на них отдельный разбор, так что готовьтесь. Всем взять ножи. Афганец, ты со мной в первой двойке. Бадьян и Отец – вы вторая.

Отряд, словно по команде, приступил к сборам. Из динамиков разносился драйвовый, надрывный рок AC/DC, под аккомпанемент которого воины деловито подбирали калиматоры, тюнинговали свои "игрушки" и выбирали, какой прибор ночного видения будет лучше смотреться на шлеме.

Вдруг раздался звонок телефона у Отца. Он поднял трубку, ответил коротким "Да", затем, положив телефон обратно в разгрузку, произнес, его голос был ровным, как лезвие:
— Я выбываю из отряда. Необходимо вернуться на базу, прибыло пополнение. Нужно подготовить ребят.

Не успели слова затихнуть, как Отец выдал в воздух мощную боксерскую двоечку, будто сминая невидимого врага, и скрылся в темноте, словно призрак.

Следующий звонок прозвучал у Бадьяна. Он ответил, выслушал, а затем, словно прочитав мантру, произнес:
— Позвонили с Останкино. Нужно срочно прибыть для интервью о секретных агентах.

С этими словами он исполнил руками плавный, изогнутый "лотос", будто плетя заклинание, и тоже растворился во мраке.

— Ну что, Афганец, — Капитан обвел взглядом оставшихся, — поедем вдвоем. Афганец, ты где?

В ответ послышался едва уловимый шорох. Капитан поднял голову, присмотревшись на вверх  увидел, как Афганец, двигаясь на четырех конечностях по потолку, словно хищник, ушуршал в коридор и исчез, бросив позади себя облачко едкого дыма.

— Ну что ж, — Капитан громко выдохнул, — один так один. — Он быстро собрал свои вещи, закинул баулы в свой видавший виды пикап, сел за руль и двинулся в сторону границы.

Прибыв в тыловой район одного из направлений фронта, он устроился в засаде, ожидая своего подписчика, который согласился провести его по местности, помочь с гуманитаркой и, если повезет, поучаствовать в каких-нибудь боевых действиях.

"Задача началась", — подумал Капитан, сплевывая на землю клубничный снюс.



Капитан откинулся на водительском сиденье, ловя волны кантри, что хрипло цедились из потрёпанного магнитофона. Но даже хриплый голос Джонни Кэша не мог заглушить грохот мыслей, ворошивших прошлое. Каждая проезжающая мимо махина – будь то грозный УРАЛ или прыткий УАЗ военной полиции – добавляла новые, жёсткие мазки к палитре старых историй. В них Мультикам обретал свой истинный, выцветший в боях цвет, а бронеплиты становились на вес золота, пропитанные кровью и потом.

Внезапный стук в стекло выдернул его из объятия приятных и теплых воспоминаний разбора 7 слоя Carentia. Капитан сдвинул кепку на затылок, и в проёме мелькнуло знакомое, до рези в глазах молодое лицо – тот самый «подписчик». Зелёный, без намёка на броню, лишь в стандартном ВКПОшном мультикаме и кепке, совсем не выдававший себя за подписчика Капитана.

Капитан выбрался из кабины. Короткий, крепкий обхват – мужское приветствие без лишних сантиментов. Молодой, не теряя времени, принялся выкладывать свой план.
«Город А – наш, Капитан, — с горящими глазами затараторил парень. — Хоть арта и дроны летают, проскочим на раз-два. Там и сядем, поговорим, прямо под камерой».
Капитан лишь коротко кивнул. «Гуманитарку из кузова. Шевелись», — бросил он, и в его голосе прозвучала привычная, уставшая сталь.

Втиснувшись в древнюю, скрипучую «буханку», они двинулись в путь. Первые километры Капитан даже расслабился, думая, что его «Булат» на месте, его тихое, уверенное присутствие. Но вдруг, будто тысячи ледяных игл прочертили по его позвоночнику, он понял – это не его вечно пищащий дрон детектор, предупреждающий о любой опасности приближения fpv. Это "Булат" этих парней, а свой он оставил в машине. Капитан замер и слушал голоса этих парней, слишком весёлые, слишком беззаботные, галдящие о чем-то с водителем.

Каждый их беззаботный смешок, каждое слово эхом отдавалось в его голове, вызывая жуткие, до боли реальные фантомы: курский дед, с сгнившими зубами обнажая ухмылку, и ехидно хихикающая бабка, тычущая в него костлявым пальцем. Холодный пот проступил на висках, скатился по скулам. Горло сдавило тошнотой, а на языке выступила горькая, железистая горечь.
«Парни!!!» — его голос сорвался в хрип, полный отчаяния и внезапной, накатывающей паники. — «Мы скоро, блядь, приедем?!»
В ответ, равнодушный, как приговор, прозвучало: «Да хз, тут дроны разлетались. Может, и не приедем».



"Капитан, спросил: что значит 'не приедем'?" — . Ответ был сух, как пыль на разбитой дороге: "Всё просто, кэп. Мы — 200. Или 300."

Мозг Капитана отказался принимать реальность. "Этого не может быть!" — пронеслось в голове. С судьбой так не договаривались, не по такому плану строились их чёртовы операции. Пока Бадьян, Афганец, Отец и Мастер, его верные, закалённые парни, там где-то держат последний информационный рубеж, он тут, в этом грёбаном металлическом гробу, офигевает от происходящего.

К тому же, этот триггер. Смех парней о смерти. Едкий, нервный, будто они уже привыкли к тому, что жизнь здесь ничего не стоит, а каждый следующий вздох — незаслуженный подарок. "Чёрт возьми, я же Капитан!" — сжав зубы, напомнил себе он. Капитан не имеет права на панику. Капитан не должен показывать слабость.

Дрожащей рукой он выхватил камеру go pro hero 11 black edition. Запись пошла. Нужно запечатлеть. Нужно показать. Главное — не выдать себя, не позволить эмоциям прорваться сквозь маску хладнокровия. Снять так, будто всё под контролем, будто это обычный репортаж из глубин ада. Потому что, на самом деле, *пока что* всё не так уж и плохо. Его "подписчики", эти сумасшедшие, но верные братья по оружию, сделали всё, чтобы доставить Капитана в эту точку. И они были чертовски ответственны.

Камера скользила по пейзажу опустошения: сгоревшая техника, искорёженная, будто жестяные игрушки, здания, зияющие пустыми глазницами окон. Он видел весь масштаб трагедии, которая разворачивалась здесь, на его глазах. Война больше не была концепцией, стратегией или тактикой. Она была смертью, запахом гари и безысходностью.

И в этот момент, среди всего этого хаоса, Капитан перестал думать о войне. Он стал думать о жизни. О той хрупкой, неимоверно ценной субстанции, которая утекает сквозь пальцы. Жизнь хрупка, её цена — дорога. И, чёрт возьми, такой контент не сгенерируешь из этой картины. Он стал думать о чём-то высоком, о том, что нельзя хвастаться тем, к чему не прикасался. Нельзя хвастать войной, если не видел её истинного лица.

Резкая остановка. Машину тряхнуло так, что он чуть не выронил камеру. "Беги! В подвал!" — раздался истошный крик подписчика. Инстинкты, отточенные годами тренировок и "полигонных прожарок", сработали мгновенно. Рывок. Дверь старой "буханки" распахнулась с противным скрежетом. Он выскочил наружу, пригибаясь, и рванул к указанному проёму в земле.

Резко распахнув висящие вместо дверей одеяла, Капитан нырнул внутрь. Запах сырости, въевшегося табачного дыма и, как ни странно, резкий, но до боли знакомый аромат дезодоранта Old Spice доносившийся из под боевой рубахи cry pressing ударили в нос, пробудив в нём лёгкое, почти забытое чувство человечности. Такое приземлённое, такое простое.

Он огляделся. Подвал одной из разбитых многоэтажек. Полумрак. И группа людей. Уставших, грязных, но почему-то… улыбающихся. Они сидели вокруг тусклой лампочки, передавая друг другу сигаретку и тихо что-то обсуждали.

Капитан замер на пороге, зажав камеру в потной руке. Он прошёл сквозь ад, но теперь стоял перед новой дилеммой. Как, чёрт возьми, правильно зайти в эту "хату"?

***

Капитан сделал несколько глубоких, отрезвляющих вдохов. Свои увесистые баулы он сгреб в охапку и, словно ныряя в кромешную неизвестность, шагнул в зловонную утробу подвала. В тусклом свете разбитой лампочки, справа и слева, сидели тени. Это были солдаты — уставшие до костей, в пропитанной грязью форме, сжимающие оружие, которое ещё не успело остыть от недавнего боя. Их лица были покрыты копотью и усталостью, глаза — пустыми, но зоркими.

"Здравствуйте, братья!" — голос Капитана прозвучал чуть громче, чем он планировал, но уверенно. Головы резко повернулись, словно по команде. Из углов, из теней, послышался шепот, едкий и пронзительный, как скрип призраков: "Не наш... Слишком уж хорошо пахнет... Ботинки отменные, мои, если что... Рюкзачок — зачёт!"

Капитан, стиснув зубы, продвигался вперед, чувствуя одновременно липкий ужас от этих пронзительных взглядов и странную, почти детскую гордость за своё безупречное, пахнущее новым снаряжение. В его мире, такие вещи вызывали уважение. Здесь же… здесь они вызывали лишь вопросы.

Внезапно, его остановил низкий, грубый, хриплый голос, прорезавший полумрак, как нож: "Ты кто такой?!"

Капитан поднял взгляд. Прямо по курсу, у самой стены, сидел мужчина, похожий на высеченную из камня фигуру. Две радиостанции, словно боевые талисманы, лежали рядом, а напротив него, на стене, тускло мерцал экран, транслируя с дрона апокалиптическую панораму поля боя. Это был Командир. Капитан выпрямился, насколько позволял узкий проход, и произнёс: "Я Капитан. Слыхали о таком канале?"

В ответ последовал сухой, почти безразличный кивок: "Да, слыхал. Что хотел?"

И тут Капитан снова поймал себя на лёгком ступоре. Мысли пронеслись вихрем: "О чёрт!!! Это же штурмовики! Самые отмороженные, самые безбашенные! Нельзя же было к ним попадать. Нельзя было приземляться в самом пекле!"

Но отступать было поздно. "Да вот," — выдавил он, стараясь, чтобы голос не дрогнул, — "приехал репортаж снять. Гуманитарку привез. Да и просто поговорить."

Командир снова кивнул, уже спокойнее, махнув рукой на свободное место рядом: "Ну тогда садись. Попей чаю. Задавай вопросы."

Капитан выдохнул. Пот на спине и висках растворился, тело разом обмякло, став наконец послушным. Он чувствовал, как напряжение медленно уходит, оставляя после себя лёгкое головокружение и предвкушение.

"Ну что ж," — начал Капитан, помешивая чай в железной кружке. Голос окреп, в нём прорезалась привычная, чуть высокомерная уверенность. "А как вы воюете вообще? Планируете ли *вообще* воевать?" — последний вопрос был брошен с такой безапелляционной резкостью, что даже несколько солдат поблизости подняли на него глаза.

Командир посмотрел на него, и на его обветренном лице появилась усталая, едва заметная улыбка. "Да вот, воюем," — ответил он. "А как, по-твоему, надо?"

И тут Капитан понял. Настал его час. Час внести коррективы. Изменить эту войну. Сделать её современной. "Ну, во-первых," — Капитан начал загибать пальцы, — "я не увидел у вас коллиматоров и *правильных* плитников. Во-вторых: где ваш *правильный* хват оружия и стрельба автоматическим огнём на ближних и дальних нулях?" Он сделал драматическую паузу, ожидая реакции, а затем добил: "И в-третьих: где, чёрт возьми, ножи?"

Командир медленно, почти отрешённо сморщил лоб. Его взгляд, полный тысячелетнего опыта и беспощадной правды, скользнул по самоуверенному Капитану, а затем он ответил.

Продолжение следует.....

Рассказ является плодом воображения авторов, все герои рассказа выдумали себя сами.