Vault 8. Убежище №8: Моменты из наших бесед с экс-штурмовиками и пехотинцами

Очередной раз поговорил с экс-штурмовиками и пехотинцами из закрепления. Из пары воинских частей нашего объединения.

Рассказал про свой спортивно-туристический опыт маршей на 25-40 км. Они мне тоже рассказали про свои марши в полной выкладке по 15-35 км в зависимости от интенсивности работы укровских дронов.

Что обнаружилось в беседе?

1. Никто из собеседников не в курсе про то, что у пешего марша есть ритм (50 минут идём, 10 отдыхаем — как стандарт и далее со многими нюансами). Никто не в курсе, что есть запланированные малые привалы и большой привал. Что можно до выхода сделать примерный расчёт времени марша в район боевой задачи. Да, накинув несколько часов на пережидание обстрелов, но тем не менее — примерный общий срок.

Всё делалось интуитивно и примитивно — идём, пока не устанем, отдыхаем, когда замучаемся. Или когда прячемся от дронов. Как результат — постоянное ощущение «хочу сдохнуть».

Никто собеседников-пехотинцев способам прохождения пеших маршей не научил. И сами они этим вопросом не интересовались.

2. Никто из командиров не интересовался физиологическими возможностями по прохождению марша на 15-35 км и просто гнали по рации пехотинцев вперёд. От точки к точке. Пехотинцы же шли так, как им удобнее — это в нашей дивизии. А НЕ в нашей дивизии — под угрозами «обнуления» и наблюдением с дрона, без отдыха.

Ну, то есть командиры тоже не посчитали нужным изучить вопросы планирования пеших маршей и того, как вообще они осуществляются. Такой напрашивается вывод.

То есть пехота воюет на ногах с самого нашего захода в январе 2023 года, а некоторые азы именно пехотной тактики, а не мотострелковой, до сих пор не изучены, не применяются и игнорируются.

Это к вопросу об «опыте СВО, накопленном за 3,5+ года», «опытных воинах» и т.д.

Фактически во многих вопросах боевой работы пехоты изобретается велосипед. Или действуют тупой угрозой смерти. Да, идёт революция дронов. Да, появилась пехотная РЭБ. Но прочесть пару статеек типа «Марш пехотного полка» Ю. Веремеева — а зачем?

Следующий момент из наших бесед с пехотинцами.

Задаю вопрос:
— Кто-нибудь из командиров хоть раз опрашивал вас по итогам операции? Вы рассказывали так, как мне, про хотя бы одну операцию командиру — по его просьбе? От начала и до конца, по всем вопросам (что брали с собой, где и из-за чего понесли потери, как укреплялись, сколько ликвидировали противников, какие выводы сделали)?

Совокупный ответ нескольких бойцов:
— В целом, почти никогда. В одной из дивизий один-два раза разговаривал по отдельным вопросам один из командиров штурмовой роты . И всё, ни один штатный офицер не разговаривал — ни командир батальона, ни командир воинской части. Только в полку, созданном при мобилизации, один из мобилизованных офицеров в должности комбата проводил подобные опросы, но это в целом был (погиб) уникальный офицер для нашего направления (просто делал свою работу и имел принципы, за которые стоял перед вышестоящим руководством).

Я:
— И как вы тогда воевали?

Совокупный ответ:
— Пытались натягивать их реальность на действительность. Иногда получалось, тогда «вы молодцы». Но чаще не получалось, тогда «вы п*дорасы». Чаще потому, что ты сам видишь динамику продвижения.

Дальше немного реальности пехотного боя в условиях полного доминирования противника в «малом небе».

— Мы никогда не знали, на какое время идём на задачу. Поэтому брали 2-3 бутылки воды по 1,5 литра, 1-2 банки тушёнки, 1 пачку влажных полотенец, несколько «Сникерсов» (протеиновых батончиков или других шоколадно-ореховых батончиков или козинаки), ложку и нож. Остальное — это боекомплект.

Сам марш до района выполнения задачи занимает сутки-двое. Питаешься за счёт сидящих на этапе других подразделений — это норма. Им сбрасывают по воздуху или приносят. Дальше выходишь в район задачи, штурмуешь. Если остался жив, то начинается этап закрепления. Раньше, до революции дронов, нужно было продержаться максимум сутки-двое. Теперь ты же, штурмовик, превращаешься в закрепление.

Просидеть на занятой точке можно и 20, и 30 дней (примечание: это в 2024-м, сейчас уже до 3 месяцев можно просидеть, такова ситуация).

Я:
— Как прожить эти 20 дней?

Совокупный ответ:
— С коптеров со сбросом тебе кидают воду в бутылочках по 0,5 л, шоколадки, маленькие батоны колбасы. Если повезёт, то булку хлеба.

И патроны в пачках, но обычно ты столько не стреляешь. Ибо либо тебя убьют/ранят на штурме, либо в процессе отсидки в закрепе. Так что 12 магазинов к автомату и нескольких цинков хватит на пострелушки в течении срока на закрепе.

Коптеры летают по несколько раз за сутки, но их враг старается сбивать + бывают аварии и нелётная погода.

Тогда наступает время голода и жажды. Это обычная ситуация, когда ты 1-2 дня вообще без воды и до 4 дней без еды.

С задачи ты возвращаешься тощим дистрофиком, у которого видно рёбра. Это если летом, в жару.

Я:
— Как обстоит дело со сменой?

Совокупный ответ:
— Нам ещё на полигоне сказали (в одной части): не нойте в рацию, что вас не сменили в течение недели. Раз не меняют, значит нет людей. Или к вам отправили группу, а их убили/ранили, они забились в нору в посадке в ближнем тылу и не захотели к вам идти. Так что ждите дальше. Когда-нибудь вас сменят.

По факту, можно было просидеть от 20 до 40 дней на точке, превратившись из штурмовика в закреп. Без связи с родными.

Я:
— А что же укровские ФПВшники, не хотели вас убить?

Совокупный ответ:
— Обычно они пытаются тебя уничтожить во время штурма и в первые сутки закрепления. Или на отходе, когда вы решите оттянуться (самовольно или по приказу, или при ротации). Или если идёт подготовка укровского штурма.

В остальное время укровским операторам интереснее работать по снайперской тактике: уничтожать помощь, идущую на передок, группы подноса боеприпасов, эвакогруппы, миномётные расчёты, расчёты РЭБовцев, ПТРК и просто отдельных военнослужащих на открытой местности.

То есть твоя передовая позиция превращается украми в ловушку для тех, кто пытается тебе помочь и обеспечить. Как живая приманка в течение срока закрепа ты им выгоднее, чем мертвец. До момента ротации — тут либо сменщиков попытаются убить, либо вас.

Иногда они привозят отравленную еду и воду и сбрасывают в надежде на то, что ты потеряешь бдительность и перепутаешь со своим коптером с помощью. Играют так.

Я:
— Судя по тому, что вы живы, то вам удалось найти выход и решить все задачки по выживанию.

Собеседник-калека:
— Ну, как сказать 😁 Я оставил в посадке частичку себя 😁

Собеседники без утраты частей тела:
— Спасибо, что живые 😁